**Осознание**
Сегодня сидел в кабинете, уставившись в монитор. Вдруг зазвонил телефон. «Ну вот, опять отвлекают. Ничего не успею», — подумал я с досадой. Незнакомый номер. Вздохнул и поднял трубку.
— Алексей? — мужской голос.
— Я вас слушаю, — сухо ответил я.
— Привет! Это Семён… Сёмка Волков. Помнишь? Школа, один класс, — весело бубнил собеседник, не замечая моего раздражения.
— Сюрприз, — пробормотал я, пытаясь вспомнить.
— Решил позвонить, просто так, — невозмутимо продолжал Сёмка.
Пауза. В памяти всплыл наш одиннадцатый «Б», забег по стадиону, орущий Сёмка с поднятыми кулаками: «Это последний урок физры в моей жизни!»
— Сёмка! — вдруг оживился я.
— Ну наконец-то!
— Как ты? Где? — уже кричал я в трубку.
— Да вот, в городе. Где же ещё? Развёлся недавно. Но ладно, не об этом. Леха Соколов собрал всех в своём ресторане. Представляешь, он своё заведение открыл! Помнишь, как ржали, когда он заявил, что пойдёт в повара? Конечно, не всех найдём. Витёк умер два года назад. Инфаркт. Дашка с Петровым в Германию свалили.
— Они что, вместе?
— Да нет, просто так совпало. Кого-то вообще не откопали. Тебя вот чудом нашёл.
— Как? — уточнил я.
— Знакомый у тебя машину покупал, визитку дал. Гляжу — автосалон, а там ты. Неужели правда свой бизнес?
— Ну… Ладно, когда встреча? — сменил тему я.
— Встреча выпускников. Двадцать пятое мая, последний звонок… Помнишь? Как раз в этот день Леха и зовёт всех в «Пирамиду». Живём в одном городе, а не виделись сто лет. Придёшь?
— Не знаю. А кто будет? — замялся я.
— Ну, говорю же, кто нашёлся. Кстати, Надька придёт, — понизил голос Сёмка. — Помнишь, как ты по ней сох?
Я замолчал. Надька… Длинноногая, зеленоглазая, с веснушками. Меня накрыло волной воспоминаний, жаром старой, неразделённой любви. Я годами старался не думать о ней.
Иногда хотелось найти её в соцсетях, посмотреть, как изменилась. Но что-то останавливало. Даже сейчас щемило сердце при одной мысли о ней.
— Я ей пообещал, что ты будешь, — прервал мои мысли Сёмка.
— Она спрашивала обо мне? — осторожно уточнил я, чувствуя, как учащается пульс.
— Ну… Спрашивала, кого я видел из наших. Я и сказал, что тебя ищу. Ну так что? Придёшь?
— Подумаю.
— Двадцать пятого, в семь, в «Пирамиде». Ты там не был? И я. Так хоть повод появится…
Поболтали ещё немного и разошлись.
Я попытался работать, но мысли уплывали. Откинулся в кресле и задумался. Надька. Надежда Морозова… Моя первая и безнадёжная любовь.
Идти не хотелось. Одноклассники начнут мериться деньгами, должностями, успехами. В школе я ни с кем особо не дружил, разве что с Сёмкой.
До одиннадцатого класса я был тощим заучкой с прыщами. А Надька — красавицей. Она меня даже не замечала…
Отца я не знал. Не страдал — мамы и бабушки хватало. Мама работала с утра до ночи, а бабушка встречала меня из школы, кормила борщом. Помню её в кресле перед телевизором, вяжущую очередной шарф. Спицы постукивали, а я носил её тёплые свитеры, варежки, носки.
Не смеялись надо мной, но я стеснялся. Не хотел обижать бабушку — надевал её свитера, а в школе снимал.
Потом осмелел и попросил связать что-то простое, без оленей. Она связала белый свитер. Я его износил до дыр…
А Надька была самой красивой. Веснушки, зелёные глаза, кудри. Я мечтал о ней, а её провожал домой Сергей Ковалёв, капитан школьной футбольной команды.
В десятом классе на лыжах кросс сдавали. Я плелся в хвосте, ненавидя физру. Надька шла впереди с Ковалёвым. На повороте увидел её розовую куртку. Она стояла, держа сломанную лыжу.
— Чего? — спросил я.
— Лыжа сломалась.
До финиша ещё полкруга.
— Проезжай, — сказала она, отступая в снег.
— А ты?
Она промолчала, поёжилась. Лыжи не подошли бы — размер разный. Не раздумывая, я снял свитер и протянул ей.
— Ты что?! — испугалась она.
— Надевай.
Она натянула свитер поверх куртки. Я повёл её, держа за палку. Холод пробирал до костей. В школе физрук сначала наорал, а потом похвалил меня. Ковалёв отвернулся. А я в тот день стал героем.
Ночью поднялась температура. Болел неделю. Когда вернулся в школу, Надька даже не спросила, как я. Просто положила свитер на парту и ушла.
Дома я прижал его к лицу, пытаясь уловить её запах. Но пахло только шерстью…
В одиннадцатом классе я вымахал, стал неуклюжим, сутулился. Надька после школы уехала. Я закончил институт, женился. Лена была похожа на неё — веснушки, кудри, только глаза карие.
Брак не сложился. Она любила тусовки, я — тишину. Разошлись без ссор. Потом были женщины, но не серьёзно.
Я свернул отчёт и нашёл Надьку в соцсетях. Фотографии, вечеринки. Непонятно, замужем ли.
— На обед? — за спиной голос Анны. Я вздрогнул.
— Кто это? — она кивнула на экран.
— Одноклассница. Встреча выпускников.
— Пойдёшь?
— Не решил.
— На встречу пойдёшь? — спросила она за обедом.
Я промолчал. Она погрустнела.
В ресторан я всё же пошёл. «Пирамида» — дорого, пафосно. За столом сидели с Сёмкой и Ириной. Ирина растолстела, краснела от этого.
— Алексей! Пришёл! — обрадовался Сёмка.
Я осмотрел зал — Надьки не было.
— Ещё не пришла, — кивнул Сёмка.
Болтали, пили. Ирина — домохозяйка, двойняшки. Сёмка — прораб.
— У Алёхи свой саОн смотрел, как Надежда танцует с Лехой, и вдруг понял, что все эти годы тосковал не по ней, а по тому мальчишке, который так и не решился признаться в своих чувствах.
