Иван Петров был суровым мужчиной. Сорок лет без единого пропуска он открывал свой продуктовый магазин. Пунктуальный, трудолюбивый… но отстранённый.
Было у него два сына: Дмитрий и Алексей. Со старшим, Дмитрием, отец всегда был жёстче.
— Настоящие мужики не ревут, — говорил он.
— Не будь размазнёй. Не уподобляйся матери.
Когда Дмитрий захотел учиться на музыканта, Иван Петров взорвался:
— Этим хлеб не заработаешь! Бесполезная трата времени!
Ссора затянулась так долго, что Дмитрий ушёл из дома. Не вернулся. Годы катились. Иван Петров не искал его. Гордыня, шептали соседи. Замаскированная боль, поправляли другие.
Алексей, младший сын, регулярно навещал отца. Всё заставал его за созерцанием пустого стула у телевизора.
— Зачем этот стул, пап?
— Для твоего брата, когда вернётся.
Вслух не признавал… но ждал.
Однажды Иван Петров слег. Ноги отказывали. Алексей перебрался ухаживать за ним. Стул продолжал стоять пустым.
Обычным четверговым вечером раздался стук в дверь.
На пороге стоял Дмитрий. С усталыми глазами, бородой… но детской улыбкой неизменной.
В руках он сжимал гитару.
Увидев сына, Иван Петров… заплака
Борис Иванович был суровым человеком. Сорок лет он ежедневно открывал бакалейную лавку, не пропустив ни дня. Точный, трудолюбивый… но холодный.
У него два сына: Серглукей и Алексей. Со старшим Сергеем он всегда был строже.
— «Мужчины не плачут», — говорил он.
— «Не будь слабым. Не будь как мать».
Когда Сергей выбрал музыку, Борис Иванович взбесился.
— «Это не профессия! Ты теряешь время!»
Спор стал таким яростным, что Сергей ушёл из дома. Не вернулся. Прошли годы. Отец не искал его. «Гордыня», — говорили одни. «Замаскированная боль», — шептали другие.
Алексей, младший сын, навещал отца. Но всегда заставал его смотрящим на пустой стул у телевизора.
— «Зачем этот стул, папа?»
— «Он для Сергея, когда вернётся».
Не признавал вслух… но ждал.
Однажды Борис Иванович заболел. Ходить не мог. Алекс
Иван Степанович слушал мелодию сквозь слёзы, а гитарные струны вибрировали в такт бьющемуся сердцу, затягивая старые раны песней давно потерянного сына.
