— Настенька, ну сколько можно дуться? Ты же видишь — вас двое, а я одна! — вздыхала Нина Михайловна, гладя дочь по голове.
— А мне тоже хочется! — всхлипнула 14-летняя Настя, яростно вытирая кулаком предательские слезы.
— Понимаю, что хочется. Но ты ещё можешь потерпеть. А Катюша у нас уже взрослая — поклонники крутятся, школу заканчивает, в Москву уезжает. Конечно, ей нужен и красивый наряд, и телефон приличный.
— Всё равно нечестно! — Настя сжимала кулаки, стараясь не разрыдаться. — Надо по очереди!
— Подожди, родная! Вот Катя поступит, стипендию получать начнёт, может, подработку найдёт — тогда и тебе купим всё, что захочешь.
«Подожди». Это слово преследовало Настю всю жизнь.
**Раньше**
Девочка родилась в семье, где любовь давно кончилась. Отец, Сергей Николаевич, пил, гулял и терпеть не мог «бабьей возни». Когда Нина, отчаявшись спасти брак, родила вторую дочь, он лишь брезгливо сморщился:
— Опять девчонка? Ну тебя… Одни траты да нытьё.
И исчез, оставив только долги да бабушкины сплетни про «командировку на Сахалин».
Нина вбила себе в голову, что любит дочек одинаково. Но… Катюшу она невольно баловала — первую, умницу, будущую студентку. А Настю — терпела.
Всё у младшей было второсортным: одежда — Катины обноски, мечты — «подожди», даже комната…
— Мам, ну купи мне хоть джинсы за 2000 рублей! — умоляла Настя перед школой.
— Да смотри, какие хорошие! Катя их два раза одела.
— Потому что ТЫ купила ей новые!
— Подожди, и тебе будет…
Настя засыпала, сжимая под подушкой блокнот с планом: «Выучиться. Открыть кондитерскую. Никогда не говорить „подожди“».
**Потом**
Катя уехала в Москву — правда, через полгода вернулась с пузом и соплями: «Он меня бросил!».
Комнату с розовыми обоями Настя отдала сестре и племяшке Ксюше. Сама ютилась у мамы, слушая, как та клянчит:
— Настюш, дай пять тысяч — Ксюше куртку купить…
— Мам, Катя пусть работает!
— Да она же декретница!
Настя поступила в кулинарный техникум (о вузе пришлось забыть), расклеивала объявления, мыла полы в «Пятёрочке». А Катя с новым «женихом» Пашкой осваивала бюджет семьи — водка, чипсы, второй ребёнок.
**Теперь**
Нина Михайловна умерла от воспаления лёгких — не могла позволить себе больничный. На похоронах Катя рыдала в голос, пока не нашла бутылку.
— Отдам за похороны, подожди! — бубнила она на следующий день, развалившись на грязном диване.
Настя забрала только мамину фотографию.
А через месяц узнала, что ждёт ребёнка. Ксюшу предлагали взять в семью, но та зашипела: «Ты злая! Мама сказала!».
Теперь у Насти своя кондитерская «Медовик», любящий муж-айтишник и сын Алёшка. И если кто-то просит помощи, она не говорит «подожди».
Но и себя не забывает.
