Наталья стояла под тополем напротив школы. По прогнозу обещали дождь, но от волнения она забыла зонт. Осенние листья ещё держались на ветках, но уже плохо спасая от сырости. Осень нагрянула внезапно, как это часто бывает в жизни.
Промокшее тонкое пальто прилипло к телу. Наталья судорожно пожала плечами, но боялась отойти под навес магазина — вдруг пропустит дочь. От холода и напряжения её начало трясти. Всю ночь она готовила речь, а сейчас все слова путались. А если Алина не захочет её слушать? Ничего, она придёт снова. Только бы не разболеться. Болеть сейчас никак нельзя.
Мысленно повторяла заготовленные фразы, сбивалась, начинала заново: _”Я была неправа, жалею. Но хочу всё исправить…”_
Да, сейчас она раскаивается, а тогда словно ослепла. Будто кто-то другой жил в ней, думал за неё, лишил рассудка. О чём она тогда могла думать? Конечно, о любви. Разве влюблённая женщина способна трезво мыслить?
У неё была семья: муж, дочь, работа, размеренная жизнь. И вдруг — он. Ворвался как порыв ветра в распахнутое окно. Красивый, уверенный, успешный. Смотрел так, что дыхание перехватывало. Она не устояла.
Он был старым другом мужа по университету. Случайно столкнулись в метро, и муж, по злой иронии, пригласил его на свой день рождения. Как только он переступил порог, ещё до представления, Наталья поняла — это конец. Он тоже сразу выделил её среди других женщин в ресторане.
А как он танцевал! Пригласил её, и стоило их пальцам соприкоснуться, как по телу пробежала искра, запустив в сердце неудержимую реакцию. Ничего нельзя было изменить.
Все заметили этот “огонь между ними”, включая мужа. Или ему нашептали. Какая разница теперь? Она так увлеклась, что забыла обо всём на свете, потеряла голову.
Она тайком бегала на свидания, как глупая девочка, плевать ей было на пересуды.
А потом он уехал. Оказалось, ждал разрешения на выезд за границу. Сообщил об этом в день отъезда.
_— А я? Не уезжай, я не могу без тебя! Останься! — рыдала она._
_— Устроюсь — вызов тебе пришлю, — легко пообещал он._
Это она теряла разум, забывала про мужа и дочь ради него. А он ради неё остаться не захотел. У него были иные планы, где ей не было места. Но поняла она это слишком поздно.
Подруга тут же “утешила” её мужа. Друзья отвернулись. _”Влюбилась — ну и ладно, зачем семью-то рушить?”_ Она осталась одна. Дочь забрала свекровь, словно Наталья была заразной, могла “испортить” ребёнка.
На мужа, между прочим, никто не набросился с упрёками. Мужчине можно. У него же есть оправдание: жена его публично унизила, закрутила роман у всех на глазах. Кто его осудит? “Мужику женщина нужна”. Его жалели, оправдывали. А Наталью — осуждали. Какая любовь? Она не имела на неё права.
Теперь у неё нет ни семьи, ни мужа, дочь отворачивается. Вот и караулит Наталья у школы, пытаясь объясниться, вымолить прощение, вернуть хоть что-то. Но Алина её избегает. Внушили же, что мать — предательница, не заслуживающая снисхождения.
Наталья вглядывалась в каждую девочку, выходящую из школы. Наконец на крыльце показалась Алина. Сердце ёкнуло. Наталья шагнула из-под дерева, пошла навстречу. Дочь заметила её, резко отвернулась и зашагала в другую сторону.
Наталья бросилась догонять.
_— Алина, подожди! Поговорим. Пожалуйста!.._
Ноги от долгого стояния одеревенели, шла неуверенно, подрагивая от холода. Наверное, выглядела сумасшедшей — несколько школьников шарахнулись от неё.
Алина вдруг резко остановилась, повернулась. Капюшон бросал тень на лицо, в глазах плескалась ненависть. Наталья наткнулась на этот взгляд, как на стену, и замерла в двух шагах.
Дочь казалась чужой, повзрослевшей.
_— Тебе чего? — выстрелила та._
_— Давай в кафе зайдём, я промёрзла, пока ждала…_
_— Не просила ждать. Говори тут, если надо._
Когда она стала такой чужой? Наталья же не преступница, она просто хотела быть счастливой. Алина сделала шаг прочь, и мать торопливо заговорила:
_— Хорошо, здесь. Я понимаю, ты злишься. Ты права. Я не прошу прощения, просто хочу объяснить…_
_— Объяснить, почему бросила ради какого-то мужика? Кукушка._
_— Это бабушка тебя научила? Я хочу исправить…_
_— Ты мне не нужна! Слышишь?! Когда ты была мне нужна — тебя не было! Он оказался лучше? Поиграл и бросил, вот ты и вспомнила про меня!_
_— Я ошибалась. Матери тоже люди. Я всегда любила тебя, просто…_
_— Ты и сейчас как ненормальная._
_— Помнишь, когда тебе аппендицит вырезали? Я всю ночь у твоей кровати стояла. Хочу снова быть рядом…_
_— Ошибаешься. Это ты во мне нуждаешься. Я тогда каждый день после школы бежала домой, звонила в дверь — вдруг ты вернёшься…_
_— Прости… Любовь — как болезнь. Когда-нибудь поймёшь._
_— Может. Но своих детей я не брошу. Мне пора…_
_— Алина, завтра приходи. Торт испеку, твой любимый…_
_— Ничего мне от тебя не надо!_ — Дочь развернулась и убежала.
Наталья смотрела ей вслед, дрожа. Потом побрела домой.
Разделась, еле волоча ноги. Этот разговор выбил все силы. Или это болезнь? В ванной включила горячую воду, пока набиралась — вскипятила чайник, обжигалась, но жадно пила, пытаясь согреться.
Утром веки слипались. Горло будто наждаком скоблили. Свет резал глаза. _”Всё, заболела…”_ Пыталась встать — не смогла, снова отключилась. Очнулась через два часа, померила температуру — под сорок.
Никакого торта, еле на ногах держится. Алина вряд ли придёт. Вспомнила её взгляд — передёрнуло. _”Ненавидит. Ничего не исправить. Нет мне прощения… Лучше бы не проснуться. Если температуру не сбивать — просто усну и не очнусь. Это самоубийство? Какая разница… Заслужила ад. Орехи для торНа следующее утро дверь неожиданно распахнулась, и на пороге стояла Алина с пакетом лекарств и тёплым пледом в руках.
