После того поцелуя я двое суток бродила по ферме как лунатик. Мне ничуть не мешал ни запах коров, ни грязь на сапогах. Всё стало безразлично. Ведь он меня поцеловал. Меня. “Бесполезную мажорку”.
Но он об этом не заикнулся. Ни словечка. Словно ничего и не было. Будто не заставлял меня трепетать до кончиков ресниц.
А я, дурочка, ждала, что он повторит всё в том же сарае. Но нет. Упорное молчание ковбоя.
Пока не появилась она.
Блондинка. Высокая. В белых джинсах без единой грязной подтёпки. И в сапогах, явно не для навоза, а для разбития сердец. Звали Светлана, и была она ветеринаром. Само собой. К тому же его бывшей. Неудивительно!
Я наблюдала за ней из-за стога сена, давясь завистью и холодным чаем из походного термоса.
– Ой, Дмитрий, ты не изменился, – говорила она, трогая его за рукав.
– Ты-то что здесь делаешь? – спросил он сухо.
– Вызвали к больной корове… но сказали, что ты управляешь фермой. Не могла тебя не увидеть.
ВРАНЬЁ! Та корова была здоровее меня. Эта женщина приехала его вернуть, а я даже не знала, она его девушка, бывшая или ветеринар с бонусами.
Тем вечером, когда все ужинали пирожками у костра, они беседовали и смеялись. Смеялись! А я стояла с остывшим пирожком в руке, сердце таяло, словно сыр на шампуре.
Вдруг он посмотрел на меня. С дальнего края. Теми самыми голубыми глазами, что целовали мои губы, но теперь словно спрашивали: “А ты чего уставилась?”
Не сдержалась.
Поднялась и ушла.
И, к моему удивлению, он последовал за мной.
– Что-то случилось? – спросил он, догоняя.
– Нет, а что? Мешаю уйти? Не занят с ветеринаршей-куклой?
Он скрестил руки.
– Ревнуешь?
– Я? Помилуй. Мне всё равно, вернёшься ли ты к ней, заведёте ли коров, детей и домик с печкой.
Он придвинулся. Слишком близко. Снова.
– Хотела бы ты, чтобы я вернулся к ней?
– Мне без разницы.
– Правда? Потому что два дня назад я тебя поцеловал. И не могу перестать об этом думать.
БАМ. Опять. Он. Своими прямыми словами. Голосом низким и густым.
– Тогда не смейся с ней. Не смотри на неё так. Не целуй, а потом игнорируй, – выпалила я залпом, без передыху.
– Её я не целовал.
– Но и меня снова тоже не поцеловал!
Молчание.
И тут… он опять обнял мою талию.
– Ты хочешь, чтобы я это сделал?
– Не знаю. А ты поцелуешь и снова испаришься?
– Нет, в этот раз не исчезну. В этот раз… тебе придётся выпроводить меня самой.
И он поцеловал меня.
Страстнее, чем в первый раз.
И вот тогда я сдалась.
Хотя где-то вдали послышалось:
– Дмитрий?
Ой…
Истинная любовь не боится прошлого, но требует смелости присутствовать в настоящем и доверия к будущему.
