— Она тебе не мать, как ты не понимаешь! Я тебя подняла на ноги! Вот такого комочка из дома малютки принесли, — на пороге, обхватив ноги дочери, рыдала женщина.
— И как мне теперь жить, а? Ну скажи! Отпусти! Отпусти, слышишь?!
Лена вырвалась из объятий и выскочила за дверь. А Татьяна так и осталась сидеть у порога, захлебываясь слезами. Перед глазами всплыла картина: вот она, молодая Таня, вцепилась в руку мужа. Они стояли в кабинете, куда принесли крошечную девочку. Та крепко спала, но на секунду приоткрыла глазки и снова уснула.
— Отказничек. Мать — девчонка молоденькая, но здоровая. Родила и сразу подписала отказ, — без церемоний сообщила соцработница. — По всем показателям малышка в норме, но есть нюансы… психологические.
— Вы должны понимать, детки из системы часто имеют особенности. С возрастом корректируется, но не сразу. Не все родители к этому готовы, — вступила в разговор психолог.
— В каком смысле? — спросил Дмитрий, муж Татьяны.
— Такие дети бывают… отстранёнными. Могут издавать странные звуки — так привыкли успокаиваться. Иногда проявляют агрессию. Адаптация непростая, даже для малышей постарше.
Таня слушала, но не пугалась. Была уверена — справится. И Дима справится.
Мысли прервал лязг ключей. Женщина вскочила, надеясь, что вернулась Лена. Но на пороге стоял Дмитрий — озадаченный и встревоженный.
— Что случилось? Где дочь?
— Лена? Ушла к своей… матери, — Татьяна бессильно опустилась на пол и зарыдала. Дмитрий присел рядом.
— Значит, время пришло, Тань. Мы сто раз это обсуждали. Ты обещала принять любой её выбор.
— Помню, — прошептала она. — Но не думала, что будет так больно.
Дима обнял жену. Шестнадцать лет они скрывали от Лены правду. Окружили её заботой, и девочка прекрасно вписалась в семью. Но ни дня не проходило без тревоги — вдруг дочь узнает?
И вот этот день настал. В отсутствие матери Лена искала старый альбом. Ей всё чаще говорили, что она не похожа на родителей: смуглая, коренастая — рядом со светловолосыми и стройными Димой и Таней. Лена в шутку спрашивала: «Может, меня в роддоме перепутали?» Таня бледнела, и однажды даже пришлось вызывать «скорую».
Лена решила докопаться до правды. В поисках альбома наткнулась на запылённую наволочку. Если бы не любопытство, никогда бы не узнала, что внутри.
Старые, пожелтевшие бумаги. Взгляд упал на первую строку:
«Акт о рождении №1342456 от 13.02.2004. Жива. Пол: жен. Вес: 3245 г. Рост: 52 см. Мать — Козлова Марина Викторовна. 02.11.1986 г.р.».
— Мам, что это? — Лена трясла листком. Лицо опухло от слёз, но голос звучал ровно.
— Леночка… Где ты это нашла? — Таня потянулась за бумагой.
— Вот сейчас будем обсуждать, да? Или тебя теперь тётей Таней звать?
— Не говори так! Я твоя мать! Единственная!
— А по документам — нет! — резко бросила Лена.
— Дочка… Мы хотели рассказать раньше, но боялись твоей реакции…
— Боялись? А сейчас, когда я вот так всё узнала, не страшно?
— Каждый день боялась, Лен…
— Не понимаю, как можно врать столько лет! Я ведь чувствовала! Даже посторонние замечали, что я на вас не похожа! — Вдруг лицо Лены просветлело. — Вот почему ты так реагировала на мои шутки про подмену!
— Прошу, не говори так. Мы тебя не украли. Забрали крохотулечку, выходили, вырастили. Ты для нас родная!
— А для меня теперь всё иначе. Как жить с этим?
Таня пыталась обнять дочь. Умоляла поговорить. Но Лена отстранилась и стала собирать вещи.
— Куда ты?!
— К матери.
— Ты с ума сошла? Где ты её искать будешь?!
— Уже нашла. В соцсетях.
— А если она тебя не ждёт? Лена, подумай! Мы с отцом тебя подняли…
— Всё решено. Она сразу ответила. Даже сама меня искала. И это ваша вина! Если бы не ваша ложь, всё было бы иначе!
Лена выбежала, оставив мать в слезах. Больно было видеть, как та умоляет на коленях. Но внутри клокотала обида. Обняться и расплакаться вместе — выше сил.
Вместо этого Лена шла на встречу с той, что когда-то отказалась. Девушка представляла, как Марина бросится к ней в ногах, станет оправдываться…
Кафе было небольшим. За столиком сидела женщина: идеальный маникюр, дорогая блузка, укладка — будто с фото. Подняла глаза:
— Привет.
— Здравствуйте… — Лена смутилась.
— Ты на бабушку похожа.
— Ну хоть на кого-то! — вырвалось у Лены, и она покраснела.
— Хочешь поесть? Закажи что угодно.
— Спасибо, нет. Мама пекла сырники, я наелась… — Лена замолчала, осознав бестактность.
— Значит, живёшь хорошо? Не обижают?
— Нет, что вы. Таня с Дмитрием — лучшие родители. — Лена снова споткнулась о слова.
— Может, всё же поешь?
— Нет, правда. Я хотела поговорить. У меня столько вопросов… Про вас, про отца, семью…
— Тебя интересует главное: почему я отказалась.
Лена сжалась. Марина угадала.
— Мне было семнадцать. Отец — твой дед — настаивал на аборте. Я не решилась, но в роддоме подписала отказ. Он был влиятельным человеком, стыдно было.
— Вы меня искали?
— Однажды. Через четыре года. Даже виделась с Таней. Предлагала деньги — отказалась. Потом вышла замуж. Родила Сашу, потом Дашу. Погодки, сорванцы! — Марина улыбалась, глаза светились.
Лена сидела напротив женщины, которая назвала её «ошибкой прошлого». И вместо раскаяния та с теплотой говорила о своих детях. О муже, который ничего не знает. О том, как всё прекрасно сложилось.
— Если нужны деньги — помогу. Но чтобы без лишнего. Ты умная девочка, поймёшь: моя жизнь — как есть. У тебя тоже всё хорошо.
— Вам совсем не больно?
— Конечно, больно! — Марина вздохнула. — Но если бы не мой выбор, у тебя не было бы такойЛена поняла, что настоящая семья — это те, кто любит её без условий, и, крепче обняв Татьяну и Дмитрия, прошептала: “Я дома”.
