Двадцать первый трамвай
После похорон отца Владимир переживал за мать. Она так тосковала по мужу, что первые месяцы не выходила из дома, лежала без сил, и он боялся, что она отправится вслед за ним. Потом мама всё же поднялась, стала выходить на улицу, но лишь чтобы ездить на кладбище.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не новая беда — умерла бабушка, мать отца. Она пережила сына всего на восемь месяцев. Новые похороны встряхнули мать сильнее всех уговоров Владимира. Она словно очнулась.
— Мам, может, вернёшься на работу? Сидеть одной дома — не дело, — предложил Владимир.
— Нет, нет. Надеюсь, ты женишься, подаришь мне внуков — я с ними возиться буду. Тебе скоро тридцать, а ты всё холостой, — мать тут же переключилась на него.
— Встречу такую, как ты, — сразу женюсь, — пообещал Владимир.
И мама в сотый раз принялась рассказывать, как познакомилась с отцом. Сын знал эту историю наизусть, но не перебивал — не хотел её обидеть.
— А ты отца сразу полюбила? — спросил он.
— Его невозможно было не полюбить. Он мне сразу приглянулся. Ты на него похож. И взгляд у тебя такой же, — сказала мама.
— А какой у него был взгляд?
— Острый, честный, прямой. У тебя такой же. Отца было не обмануть.
— Ты пробовала? — удивился Владимир.
— Один раз, — призналась мама. — Тебя отдали в садик, я хотела выйти на работу, а надеть нечего — после родов сильно поправилась. Денег тогда в обрез было. Отец один работал. Зашла в магазин, увидела кофточку — и всё, что было в кошельке, на неё потратила. А как ему сказать?
Он пришёл с работы, взглянул на меня — и сразу всё понял. Пришлось сознаться. А он обнял меня и сказал: «Правильно сделала. Получил премию — купи себе ещё юбку». Я эту пару носила года три, пока ткань не истёрлась. Потом отца повысили, жить стало легче… — мама замолчала.
— Мам, может, в санаторий съездишь? Развеешься.
— Одна? Ни за что, — наотрез отказалась мать.
— Раньше же ездила. Помнишь, папе отпуск не давали? Там подругу найдёшь, будете вместе гулять, сплетничать. Если даже мужчина подвернётся — я не против.
— Какой ещё мужчина? Я старуха, — сердито буркнула мама.
— Ты красивая и молодая. — Владимир обнял её. — Подумай.
Родители прожили вместе много лет. Отец увидел маму на остановке и сразу потерял голову. Она была миниатюрная, светловолосая, с ясными глазами. Отец всегда стеснялся девушек, но тут, боясь, что она исчезнет навсегда, вдруг осмелел, подошёл и брякнул первое, что пришло в голову:
— Девушка, не шестой ли трамвай ждёте?
— Нет, двадцать первый, — ответила она. — А что?
— Да так… Хотел познакомиться, — честно признался отец.
Девушка рассмеялась. Подошёл трамвай, она вошла. Не раздумывая, отец вскочил следом.
— Вы же не двадцать первый ждали? — удивилась она.
— Испугался, что уедешь, и я тебя больше не увижу. Даже имени не знаю.
— Лариса, — ответила девушка.
— Александр, — представился будущий отец Владимира.
Они смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг.
Рассказывая это, мама всегда закрывала глаза и замолкала.
— И что было дальше? — спрашивал Владимир, хотя знал каждую деталь.
— Он вышел на моей остановке, проводил до дома. Мы стояли у подъезда и снова смотрели друг на друга. И я поняла — это навсегда. Через два года родился ты. Отец уже работал в угрозыске. Любил разгадывать чужие тайны, а я боялась за него и ждала.
Кстати, номер нашей первой квартиры — двадцать один. Судьба, — говорила мама, и Владимир каждый раз восклицал: «Неужели?» — хотя знал это с детства.
Отец погиб тоже двадцать первого.
Сам Владимир с детства любил загадки, читал детективы. Мечтал пойти по стопам отца, но мама не разрешила.
— Ты хочешь меня в гроб свести? Через мой труп!
Пришлось пообещать, что станет юристом.
Когда мама немного пришла в себя, Владимир объявил, что переедет в бабушкину квартиру. Битва за самостоятельность была жаркой, но он победил, пообещав, что так быстрее женится.
Как-то мама позвонила и сказала, что согласна на санаторий. Устала от одиночества, да и отец во сне велел жить дальше.
Через три недели она уехала. Звонила каждый день, взахлёб рассказывала о море, процедурах, новых знакомых. Потом звонки стали реже. Владимир волновался, но мама уверяла, что всё хорошо, просто занята.
Перед возвращением она попросила не встречать её.
— Я не одна. У меня появился друг.
Владимир насторожился.
Мама вернулась с седым мужчиной лет шестидесяти — Павлом Петровичем. Он был из Питера, вдовец, жил с сыном и внуками. Владимиру он сразу не понравился.
Особенно когда он увидел на госте отцовские тапочки.
— Тебе не жмут? — спросил Владимир.
Разговор перешёл в ссору. Маме стало плохо.
Когда «скорая» увезла её, Павел Петрович исчез. А заодно — мамины украшения и часть денег.
В больнице мама поправилась. Украшений было жаль, но главное — она жива.
После выписки Владимир стоял на остановке. Рядом — хрупкая девушка.
— Вы не двадцать первый трамвай ждёте? — спросил он.
— Да, а что?
— Значит, нам по пути, — улыбнулся Владимир.
