Знаешь, наша родина — просто чудо. Особенно когда перестаёшь гнаться за модными курортами и видишь то, что рядом. Мы с Сергеем уже третий год не выбираемся к морю — у меня давление, у него зарплата скромная. Сначала казалось, что это конец света. Первое лето прошло в обидах, но потом… мы нашли свой отдых.
Вместо пляжей — палатки, велосипеды, лесные тропы. Вместо морского бриза — воздух, от которого голова кружится с первого вдоха. В прошлом году колесили по Уралу, а этим летом загорелись идеей проехать по Вологодской области. Уехали в июне и с тех пор как цыгане — то тут, то там, собирая впечатления, будто грибы в лукошко.
Не передать словами, что мы увидели. Это не просто поля да леса. Это — душа России. Тут дышится полной грудью, мысли текут медленно, а жизнь кажется настоящей.
До большого путешествия бывали в тех краях наездами. Но когда вернулись в этом году — поняли, как скучали. Думали, нас уже ничем не удивить. Ошибались.
За день наматывали по 40–50 километров, проезжая мимо деревушек, будто застрявших во времени. Домики аккуратные, добротные, как в старых сказках. Велосипеды оставляли у забора — никто бы и не подумал тронуть. Мир, где двери не на замке. Разве такое ещё бывает?
Однажды под вечер, когда солнце уже клонилось к горизонту, увидели старушку. Сидела на лавочке у дома, одна, будто ждала кого-то. Поздоровались — просто так, по-человечески. Она повернулась и улыбнулась, будто знала нас сто лет. Так начался разговор, затянувшийся до темноты.
Её звали Агафья Степановна. Лет за восемьдесят. Под платком — седые волосы, лицо в морщинах, но глаза… светлые, добрые, живые. От неё пахло свежим хлебом и мятой. Пригласила нас присесть, а потом сказала: «Заходите, чайку попьём».
В её избе было просто, но уютно. Деревянные стены, скрипучие половицы. Она мигом накрыла стол — огурцы солёные, помидоры с грядки, творог, парное молоко и хлеб. Не тот, что в магазине, а тот самый, духовитый, с хрустящей коркой.
Ели молча. В горле стоял ком. Такого вкуса, такой простой радости я давно не помню. А она рассказывала: как в молодости за ягодами в лес ходила, как мужа хоронила, как войну пережила, как корову свою выхаживала. Теперь живёт одна, но не ропщет — благодарит Бога за каждый день.
Когда собрались уходить, обняла нас, как родных, и тихо сказала:
— Заходите, когда захотите. Может, и не услышу, если стучать будете — дверь открыта. Входите. Мы тут не закрываемся, не боимся. Сердца у нас нараспашку.
Я стояла на пороге, глядела ей в глаза, а внутри всё сжималось. Поцеловала ей руку. Сергей молчал. Отошли немного, и я спросила:
— Это правда? У нас, в наше время?
Он только кивнул. Потому что такие встречи — как чудо. Мы привыкли видеть в людях злость, расчёт, равнодушие. А тут, в глухой деревне, нас приютила старушка, которая отдала всё — тепло, заботу, кусок хлеба.
Такие люди — как свечи. Горят просто так, никого не осуждая. И я буду помнить её до конца дней. Агафья Степановна, бабушка с хлебом и открытой душой, напомнила мне: настоящее — не в деньгах, не в успехе. Оно там, где тебя ждут.
