– Хватит! – Виктор ударил кулаком по столу, заставив вздрогнуть чашки с недопитым чаем. – Живите где угодно, но не здесь!
Анна Степановна выпустила из рук вязание. Клубок пряжи покатился по полу, оставляя за собой след голубой нитки.
– Витя, что ты несешь? – Лариса схватила мужа за руку. – Одумайся!
– Я в здравом уме! – Он резко отстранился и повернулся к тёще. – Анна Степановна, говорю прямо – съезжайте. Даю неделю на сборы.
Пожилая женщина медленно поднялась с дивана. Ноги подкашивались, но она держала спину прямо.
– Виктор, чем я тебя обидела? – Голос её дрожал.
– Обидела? – Он усмехнулся. – Да вы тут хозяйничаете, как в собственном доме! Указываете, что готовить, как вести хозяйство, как детей воспитывать!
Лариса встала между мужем и матерью.
– Витя, хватит! Мама нам помогает с детьми, ведёт дом…
– Помогает? – перебил он. – Она командует! Вчера при гостях отчитала меня за опоздание, позавчера – за разбросанные носки!
Анна Степановна опустилась обратно. Сердце колотилось, в горле пересохло. Неужели она и правда так мешала?
– Виктор, если я что-то не так сказала… – начала она.
– Каждый день что-то не так! – выкрикнул он. – То суп пересолён, то рубашка не выглажена, то дети шумят! А стоит мне с женой побыть наедине – вы тут как тут!
Лариса всхлипнула.
– Без мамы я бы не справилась!
– Вот именно! – Виктор повысил голос. – Ты разучилась быть женой и матерью! Все решения за тебя принимает она!
Из детской донёсся плач. Проснувшаяся Настенька звала бабушку.
Анна Степановна встала, но зять преградил дорогу.
– Пусть мать идёт! Хватит баловать!
– Витя! – Лариса схватила его за рукав. – Что с тобой?
– Я хочу нормальную семью! Чтобы жена готовила, дети шли ко мне, а вечером можно было поговорить, а не слушать лекции!
Настя выбежала в зал, всклокоченная, с мокрыми от слёз глазами.
– Папа, не кричи на бабушку!
– Мы не кричим, просто разговариваем, – смягчившись, сказал Виктор.
– А почему бабушка плачет?
Анна Степановна быстро вытерла слёзы.
– Я не плачу, солнышко. Просто устала. Иди спать.
– Хочу с бабушкой! – девочка вцепилась в её халат.
– Настя, немедленно в кровать! – рявкнул отец.
Лариса подхватила дочь на руки.
– Пойдём, завтра с бабушкой поиграешь.
– Она не уйдёт?
Повисла тяжёлая пауза. Лариса с мольбой взглянула на мужа, но тот отвернулся.
– Не уйдёт, – неуверенно прошептала она.
Когда дети уснули, в доме воцарилась гнетущая тишина. Анна Степановна сидела, машинально сматывая нитки. Руки дрожали.
Лариса присела рядом.
– Мам, не обращай внимания. Он просто устал.
– Нет, дочка. Он прав. Я слишком многого себе позволяю.
– Что ты! Ты же нам помогаешь!
– Или мешаю? – горько усмехнулась мать.
Виктор вышел, насупленный.
– Лариса, поговорим. Наедине.
Оставшись одна, Анна Степановна подошла к окну. Во дворе на скамейке сидела соседка Алевтина Ивановна. Хорошо ей – живёт одна, никому не мешает…
А она? Неужели стала обузой?
Из спальни доносились крики:
– Не смей так говорить о маме!
Потом – глухой ответ Виктора.
– Нет! Она остаётся!
Сердце сжалось. Из-за неё в семье разлад.
Дверь распахнулась – Лариса с красными глазами.
– Мам, никуда ты не пойдёшь!
– Но зять…
– Пусть терпит! Если бы не ты, я бы с работы не вылезала!
Виктор вышел, мрачно бросил:
– Неделя. Или она – или я.
Ночью Анна Степановна лежала без сна. Куда идти? Квартиру продали, когда переезжали к дочери. Денег на съём нет.
Утром Виктор ушёл, не позавтракав. Настя, жуя бутерброд, спросила:
– Бабуля, ты правда уедешь?
Лариса поспешно ответила:
– Нет, солнышко.
Но в её глазах читалась неуверенность.
Когда все разошлись, Анна Степановна осталась одна. Может, зять прав? Это не её дом, не её семья.
В дверь постучали – соседка за солью.
– Аннушка, ты вся бледная. Виктор-то вчера орал – все соседи слышали. Выгоняет?
Старушка промолчала.
– Мужики ревнивые, – вздохнула Алевтина Ивановна. – Им всё кажется, что тёща жену на них настраивает.
Вечером Лариса предложила:
– Мам, давай снимем тебе комнату. Я подработаю.
Но в её голосе не было уверенности.
Виктор молчал, на вопросы отвечал односложно.
– Папа, а кто нас из сада забирать будет? – спросила Настя.
– Мама.
– А обед?
– Мама.
Девочка надула губы.
– Не хочу, чтоб бабушка уходила!
– А я хочу! – рявкнул отец.
Анна Степановна тихо вышла. Достала старый чемодан – немного одежды, фотографии, таблетки.
Завтра она уйдёт. Пусть в семье будет мир.
А что будет с ней – неважно.
